Знак вурдалака  - Владимир Андриенко

– И что сие «Ведьмина гать»?

– Дак постоялый двор.

– Что-то я не слыхал про такой постоялый двор. Где он находится?

– Дак в том-то и дело что нет его.

– Что сие значит?

– Он и есть, но его и нет, ваше благородие.

– Не могу понять, Тит Ипатыч.

– Дак исправник здешний Осипов много раз пытался найти сей дом в лесу у дороги. Да попасть туда не просто, барин. Но в том кабаке многие здешние вино пили. И сие истина. Но исправник его николи не видал. И то истина.

– Но кабаки государевы в ведении особой канцелярии находятся.

– Но не этот, ваше благородие. «Ведьмина гать» кабак особый. Попасть туда можно, коли путь тебе туда намечен.

– Кем намечен?

– Ведьмами, – ответил управляющий.

– А в здешних местах есть ведьмы? – спросил Тарле.

– Дак места у нас какие. Здесь в давние времена капище богов языческих было. И называли его местом древней силы. Поклонялись там Чернобогу владыке мести.

– Вы столь хорошо знаете легенды, Тит Ипатыч?

– Дак здешний я, барин. Кто сего не знает, кто народился в Архангельском? Больше того, в сих местах жила Кассандра Кантакузен, ваше благородие. А она в науке тайной разумелась. И говорят, что и до сих пор можно встретить старуху в лесу.

– И вы в сие верите?

– В сие все верят в здешних местах. Я сам встречал её в лесу.

– Встречали? Давно?

– Дак год тому назад. Летом это было. Пошел я по грибы. Сам, знаете ли, люблю собирать, а старуха моя солит их. Знатные грибки. Не желаете ли попробовать под хлебное вино?

– Вы продолжайте, Тит Ипатыч.

– Дак вот. Я пошел по грибы и забрел в лес. И наткнулся на строение вроде амбара большого с окнами. Близко-то я подойти забоялся, но со стороны посмотрел. Людное место. Подле сего амбара люди были. И понял я, что есть сие «Ведьмина гать». Перекрестился я и ушел оттуда подальше. Но запутали пути дорожки ведьмы, и я снова вернулся к кабаку. А я, сударь, с малолетства в лесу. Все тропки там знаю.

– И вы заблудились в лесу?

– То ведьмы меня крутили, ваше благородие. И понял я, что пути мне уже нет. Испугался я и снова бросился прочь от места того. И снова туда вернулся.

– И что же?

– А появилась передо мной старуха, сгорбленная в лохмотьях с клюкой в руках. Поклонился я ей да про путь спросил. Она указала мне костылем тропку, я по ней пошел и из лесу вышел.

– Старуха вам ничего не сказала?

– Нет, барин. Но путь я нашел. И понимаю, что сие ведьмы просто отпустили меня. Али предупредить хотели. И я господина Карпова упредил. Но он слушать не стал.

– Стало быть, он, Карпов, угодил в «Ведьмину гать»?

– Должно быть так, барин. Только моей вины в том нет.

– Вы, должно быть, не поняли, откуда я прибыл. Я состою чиновником в юстиц-коллегии и ныне веду следствие по указанию императрицы!

– Как не понял, ваше благородие? Отлично понял. И я со всем уважением. Но что я сделать могу? Не в моей власти сие.

– Но вы управляющий имения?

– Волею моего господина князя Константина, – ответил тот.

– А сии леса есть часть имения князя Кантемира?

– Так точно, ваше благородие.

– Стало быть, «Ведьмина гать» находиться во владениях вашего барина князя Константина? А поскольку вы управляющий в имении, то и отвечать за все вам.

– И за нечистую силу?

– А вот мы и разберемся с нечистой силой.

– Также говорил и господин Карпов. А ныне и нет его. А я упреждал. Говорил ему, что не следует узнавать про то, что есть тайна великая. Он и слушать не стал. Все выспрашивал и выспрашивал.

– И я стану выспрашивать, Тит Ипатыч. Служба такая.

– Оно вам виднее, ваше благородие. Токмо я вас предупредил. С капищем Чернобога шутки плохи, там испокон веку странности разные происходили. Но вы люди образованные и сами по себе. А я старик и чего меня слушать?

Ипатыч махнул рукой…

4

Иван Александрович Зотов, статский советник, начальник канцелярии прибыл на службу рано утром. Слишком напугал его ночной голос. Не то чтобы он верил в нечистую силу, но предупреждению внял. Мало ли что про его дела проведали и какую пакость ему сотворить могут.

Зотову помогли выбраться из экипажа.

– Где Порфирий Дурново? – спросил он пристава.

– Они уже на месте, ваше высокоблагородие.

– Пусть пошлют за ним!

– Нынче? – спросил пристав.

– Немедленно! Я жду его у себя!

Господин Дурново не заставил себя ждать.

– Здравствуй, Порфирий Кузьмич.

– Здравствуй, сударь Иван Александрович. С чего в такую рань? Спал бы еще.

– Не до сна мне, Порфирий.

– А что так?

– Беда стряслась, Порфирий!

– Что такое, Иван Александрович?

Зотов пригласил Дурново сесть. И стали они говорить.

– Надобно мне одно дело тайное свершить.

– Тайное?

– Никто про сие знать не должен! Понимаешь про что я, Порфирий Кузьмич?

– Как не понять. И кого надобно отправить к ангелам?

– Графа Дугласа, бывшего губернатора Эстляндии. И сделать сие надобно тайно. Дабы на разбойничков подумали.

– Эка куда завернуло! – вскричал Дурново. – Это ты, батюшка, загнул.

– Не пойму тебя, Порфирий.

– А чего понимать, Иван Александрович. Ты что задумал? Губернаторы они тебе не мелкие сошки, дабы вот так просто от них избавляться.

– Ты, господин коллежский регистратор[48], позабыл с кем говоришь? – голос начальника стал строгим.

– А ты никак про чины вспомнил, господин чиновник шестого класса? Но ты на мой 14-й класс не смотри! Я ведь побольше тебя буду!

Зотов опешил. Такой отповеди от своего письмоводителя он никак не ожидал.

– Что с тобой, сударь мой?

– Ты крепко помни, что я не тебе служу, но особам что выше тебя, – Дурново указал пальцем на потолок. – Я здесь по приказу самого генерала Ушакова! Шевельну пальцем – и не станет тебя!

Зотов много раз слыхал, что не простой человек сей письмоводитель канцелярии, начальник над писчиками. Да не думал много про сие. Слишком услужлив и подобострастен был Дурново.